Твоя серебряная нить
Дана мне, чтобы не забыть,
Что создан я Отец Тобой.
В Тебе вся суть. Меня омой
Любовью строгою Твоей.
Сомненья все мои развей.

Твоя серебряная нить
Дана мне, чтобы не остыть,
Чтобы тончайшие миры
Не исчезали словно сны.
Чтобы я чувствовал Тебя,
Как маму малое дитя.

Твоя серебряная нить
Дана, чтобы я мог творить,
Как ты, наставник, учишь нас.
Не нарушать завет, наказ.
Исполнить заповедь Твою
Мне помоги, Тебя молю.

Твоя серебряная нить
Дана мне, чтобы вечно жить.
Чтоб в надзаконье пребывать,
Всего себя Тебе отдать,
Очистить путь, спасти свой род,
Свою Планету, Твой народ.

Твоя серебряная нить
Дана мне, чтобы мог родить
Детей духовных, как земных
В мирах Твоих, мирах иных.
Чтоб быть в Тебе, а Ты во мне.
Быть верным избранной стезе.

Твоя серебряная нить
Дана мне - в мирозданьи плыть
Звездой, зажженною Тобой,
Нести в себе Твой свет, покой.
Чтобы на Твой Священный зов
Я был готов, всегда готов.

Твоя серебряная нить
Дана мне, чтобы Сыном быть,
К Тебе вернувшись в Небеса,
Принять наследие Отца.
Обитель нову сотворить,
Любовь нести, Любовь дарить.

В одном дремучем Мегаполисе на окраине металлического квартала жил – был Железный Дровосек. Он жил один, и забота о ближних не обременяла его заржавевшее от одиночества Сердце.
Своё Сердце Железный Дровосек не слышал и вспоминал о нём лишь тогда, когда необъяснимая тоска и томление вдруг охватывали его непробиваемое металлическое спокойствие. Дровосек не задумывался о происхождении этих состояний и, желая избавиться от вредоносного чувства, делающего его слабым, тот час принимался за работу.
Работа – это главное, что ценилось Дровосеком. Она давала ему средства для пропитания, относительную свободу и место в нише существования, Законам которой подчинялся Железный.
Один из Законов гласил, что «Железный Дровосек обязан, во что бы то ни стало, каждый день выходить на работу и выполнять её в полном объёме. В обязанности Дровосека входило разрушение старых, отживших своё зданий.
Так он и жил. Единственным его другом был тяжёлый металлический топор. Железный Дровосек никогда не расставался с ним и поверял бездушному орудию свои секреты. Да… и секретов у Железного Дровосека почти не было. Разве, что он... несмотря на запрет, иногда украдкой смотрел на Восток, на тоненькую полоску золотистого Света, будившего в нём, то самое тревожное чувство, делавшее его таким уязвимым… Но прежде всего - работа! Работа… работа… работа…
Однажды, обычным серым утром Дровосек, как всегда, отправился на работу. Придя на место, он был несколько удивлён, что ему предстоит снести старинное, но крепкое здание, странной формы. «Оно может ещё послужить» - подумал работник. Но привычка выполнять приказы не рассуждая, сделала своё дело, и Железный Дровосек занёс свой топор над каменной стеной здания.
Под мощным ударом крепкая стена устояла. Только мелкие осколки камня с шумом полетели во все стороны. Нарушив гулкую тишину, они вспугнули с колокольни белоснежную Птицу.
Взлетая, Белый Голубь задел крыльями чуткие колокола, и они, пробудившись, запели призывную, давно забытую песню.
Дровосек остолбенел от этого схожего с золотистым Светом Востока Звука. От встречи с Птицей из полузабытых преданий, у Железного пробудилось, забившееся в такт Колоколам, спящее до ныне Сердце! И от частого биения ржавчина сошла с сердечной поверхности, обнажив трепетную плоть. Ошеломлённый происшедшей в нём перемене, Дровосек упал на колени перед узким входом строения. Его взору неожиданно открылся удивительный, неведомый Мир.
Бело – серебристый Свет освещал здание изнутри. С расписанных древними узорами стен на него смотрели Лики Святых, о которых Дровосеку что –то нашёптывала Память Сердца. Весёлыми огоньками горели свечи, играли разноцветными красками, зажжённые лампады, дивно пахло воском и ладаном… И музыка… чарующее пение… которые проникали в каждую металлическую клеточку и отзывались в них тихим мелодичным звоном.
- Кто это играет… и так чудесно поёт? Кто здесь? – умилённо вопрошал Дровосек. Неожиданно железная рука его, умевшая держать только топор, по наитию сотворила необычный крестообразный жест. От чего Голубь распахнул свои белоснежные крылья над золотым Распятием Креста, и серебристый Свет, исходящий то него стал ещё ярче и на-сыщенней.
Железный Дровосек, привыкший к сумеркам города, не смог удержать слёзы перед этим сиянием! Он плакал! Впервые в жизни он плакал. Крупные капли ржавых слёз неудержимо катились по его суровому лицу, очищая металлическую Душу от жестокости, равнодушия и неверия.
- Слёзы? У меня… у железного… влага? Она может разъесть меня… - с удивительным спокойствием констатировал Дровосек, теряя сознание.
Долго ли, коротко ли находился Железный в таком состоянии, только очнувшись, заметил, что под обилием слёз плоть его утончилась, а сила прибывала с каждой слезинкой…
Наполненный неведомой силой, Железный Дровосек покинул судьбо-носное место. Стойкая потребность поделиться своим открытием с теми, кто смог бы вместить хоть частичку обретённого им Света вела его в Мегаполис.
А там… Он ни с кем не был знаком… Там…никто и никогда не пытался сблизиться с ним. Все жили сами по себе. Жили так, как велел Закон.
Железный Дровосек на мгновение задумался над случившимся: «Что будет с ним? Он нарушил Закон!», но жить по – старому, окрылённый Дровосек больше не мог, ведь он нес в мир, родившийся в открытом Сердце бесценный Свет Любви.
Белокрылый Голубь указывал ему Путь, и огненный призыв Дровосека не остался без ответа.

21.02.2009 г.

Олени плыли по протоке.
Манил их берег соком трав.
Вожак спешил, он слушал вздохи
Олешек и их нежных мам.
Ветвистые рога оленей
Взмывали в небо над водой;
Играло солнышко и тени…
Когда повеяло бедой
В вибрации моторных лодок;
Затрепетало стадо в миг!
И выстрелы… в самцов и деток…
Разрушен мир! Потух. Поник.
…Но всё ж один самец остался.
Храпя, он к берегу прильнул
И из последних сил поднялся,
Рогами - ветвями мотнул.
…И ускакал, ведя с собою,
Дрожащих самочек и крох,
Он справится с лихой бедою.
…А с нас ответ запросит Бог.

Наступила горячая пора. Воздушным Шарам предстоял вылет в Небо.
Наполненные Шарики гроздьями висели в воздухе, терпеливо ожидая неготовых и с интересом наблюдали, как над ними усердно трудятся Воздуходувы.
Неслучайно внимание летунов привлёк красивый Шар, выгодно выделяющийся ярко – огненной окраской и необычайно большим объёмом.
Шар был великолепен и ненасытен.
- Ещё! Ещё! Ещё! – просил он, - я хочу ещё!
- Ещё! – требовал у Воздуходува самонадеянный гордец, - хочу ещё!!!
С подачи безотказного надувальщика Шар рос прямо на глазах. Размеры его становились угрожающе огромными, а он требовал: « Ещё и ещё!».
- Я буду самым видимым, чудесным Шаром в Небе, - с вожделением мечтал Огненный.
И действительно - Шар был прекрасен. Проступившая прозрачная бледность натяжения придавала ему загадочный, сверхъестественный вид, вызывая у неготовых Шаров восхищённые взгляды.
Привлечённые неординарной внешностью Великолепного, многие Шары захотели перенять его методику, и тут же составили Огненному свиту из преданных учеников. Слушая его – «Ещё!» и ещё… Шары вовсе позабыли о главном.
Команда – «Взлёт» прозвучала неожиданно. Ничем не сдерживаемые Шары, влекомые бездонным Небом, взмыли вверх, разбавив его бирюзовые волны всеми цветами радуги.
Вслед им салютным хлопком прогремел, некогда великолепный, Ог-ненный Шарик.

29.07.09 г.

- Возьми руки протянутую кисть.
Сожми ее. Не воротись. - срезонировало так живо, как ответ на мой стих)))
Братство на страже сердец Возрожденья.

Лапы, уши, хвост… нос… а ещё - удивительно умные, большие глаза… Сейчас они были закрыты густыми золотистыми ресницами.
Щенок сладко спал, уткнувшись прохладным, влажным носом в мягкий мамин живот. Во сне он перебирал лапками и приглушённо лаял. Ему снилось, что он играет со своими братьями и сёстрами и вот – вот догонит самого сильного, задиристого щенка.
- Тяв! Тяв! – щенок проснулся от собственного лая. Потянулся всеми своими четырьмя лапами. Сладко зевнул, обнажив острые молочные зубки, и затыкался в рыжую мамину шерсть в поисках соска.
Молоко было тёплое и сладкое, а ласковая мама тщательно вылизывала его шелковистую шёрстку. Щенок, от наслаждения заурчал, как котёнок, зажмурил глаза и распластался на толстеньком животике – « Как хорошо!».
Наевшегося досыта малыша опять клонило ко сну. Но не тут – то бы-ло… большие руки хозяйки оторвали его от подстилки, стряхнув остатки сна.
- Посмотрите, не правда ли, прелесть!
- Да, какой красавчик… золотистый. Мы его берём!
- Берём! Берём, бабушка! Он такой халёший! – коверкая язык от восхищения, пропела внучка, в предвкушении долгожданного подарка.
Моментально Щенок перекочевал из рук Хозяйки в руки счастливой девочки. Она бережно прижала его к себе.
- Осторожно, не урони! - проконтролировала заботливая Бабушка, - теперь он твой, и все заботы о нем на тебе.
- Что ты, Бабушка, я всё – всё сделаю для него… всё – всё!
- Какая хорошая Девочка. Ты теперь хозяйка Щенка.
- Я назову его… назову… назову его – Верный! Правда - хорошее имя?
- Верный! – позвала девочка, - смотрите, отзывается…
И щенок действительно, повернул свою лопоухую головку на её призыв.
- Я получил настоящее имя! – в восторге тявкнул Верный. Теперь я – есть!